UPD мелочевку из третьего тура подвезли
3.06 Хакс/Кайло. АУ. Кайло страдает от психического заболевания, передавшегося по наследству от деда. Хакс - личный лечащий врач-психиатр, влюбившийся в своего пациента. Рейтинг любой. А+
читать дальше
Кайло Рен - пациент из достаточно тривиальных, решает Хакс, но с его болезнью работают годами, особенно когда есть наследственная предрасположенность; на монотонной карусели пациент-врач-таблетки они будут медленно плыть вперед, пока Кайло не придется сменить лечащего врача. По каким причинам, конечно, Хакс пока не может представить, но не зарекается - и выписывает ему первый рецепт, чтобы они начали подбирать дозировки.
В темных глазах Кайло такое тяжелое, душное отчаяние, что становится ясно: он не верит, что маленькие таблеточки заставят замолчать эти ледяные голоса в его голове. Голоса, говорящие ему о том, что он недостаточно хорош и никогда не будет.
Хакс неожиданно для себя склоняется через стол и пожимает нервную бледную руку:
- Приходите через две недели - или звоните, если что-то пойдет не так. В любое время.
Кайло оказывается хорошим пациентом.
Он рассказывает о своих вспышках гнева, он рефлексивен, он сам раскапывает себя - насколько у него это вообще получается своим раздробленным сознанием. Он говорит, что панические атаки стали проходить легче, - и пытается неуверенно улыбнуться.
Хакс опускает голову и смотрит в свои записи, хотя обычно зрительного контакта избегают только аутисты. Иногда - очень мешает понимание того, как работает твоя голова, и за какие нити ты потянешь себя дальше - в бездну.
Хакс вспоминает, как отвечал на экзамене по профессиональной этике, с каким пренебрежением перечислил запрет на вступление с пациентом в сексуальные и романтические отношения. "Кто может дойти до такого", думал Хакс, когда ему было двадцать два.
Хакс смотрит на замершего на пороге Кайло - тот не спешит уйти, вглядывается в его лицо пристально, словно чего-то ждет. Словно волк, чующий раненого зверя.
Раненый зверь из последних сил говорит:
- Следующий прием - весной, вы достаточно стабильны, - и закрывает дверь перед чужим лицом.
"Профессиональная этика", думает Хакс. "Не вступать с пациентом в личные отношения".
И остервенело царапает раздраженную кожу аккуратно обстриженными ногтями.
3.19Оби-Ван/Энакин. АУ. К священнику католической церкви периодически приходит исповедоваться молодой человек.
читать дальше
- Святой отец, я грешен, - весело шепчет Энакин, прижавшись к разделяющей их решетке, пытается ухватиться за резное дерево напряженными пальцами. Оби-Ван прикрывает глаза и сидит ровно, не глядя на него, словно языческий божок.
Языческие божки не были против плотского, проскальзывает тяжелая, темная мысль. Оби-Ван выдыхает через нос и пытается обратиться в слух.
Ему не надо смотреть на Энакина - он знает, как тот сейчас улыбается, и эта улыбка, даже расколотая прутьями решетки, не теряет своей пугающей силы. Оби-Ван слушает и мягко задает вопросы - поскольку это его долг.
- Святой отец, я грешен, - доносится привычное. Этот голос, эти интонации, этот вечный полускрытый азарт.
Иногда святому отцу кажется, что это черти вышли из своего котла - как Афродита из пены, потому что это сравнение идет отчаянному грешнику Скайуокеру как ни одно другое - и пришли по его душу.
Ночами его преследует этот голос и говорит о том, как тесно, должно быть, сидит на его шее жесткий воротничок; о тех случаях, когда духовные лица были обвинены в связях с мальчиками; о том, что еще Энакина посещали недопустимые мысли, как тот однажды признал. Оби-Ван переворачивается и утыкается лицом в матрас. Ему хочется сказать мирозданию, что сам Энакин недопустим.
Энакин сидит, привалившись плечом к разделяющей их перегородке:
- Святой отец, я еще согрешу.
У Оби-Вана по спине пробегают мурашки.
3.41 Кайло. Найти про себя фанфикшен в интернете. Попробовать написать свой фанфик, лучше и интереснее.
читать дальше
- Это никуда не годится, - бормотал Кайло Рен, - какие таблетки, какой энджер менеджмент, какие пейринги. Господи, а это вообще зачем? Какие еще жаркие поцелуи?
Он устало помассировал виски.
- Это вносит дисбаланс в Силу, - наконец постановил магистр Рыцарей Рен и, размяв пальцы, подался к экрану.
"И тогда Кайло Рен, широкоплечий, грозный и прекрасный...", - прочитал Хакс и помотал головой. Какие-то странные у магистра Рена были документы в папке "Мировое равновесие" во вкладке "Информационная работа с населением".
Приподняв холеную рыжую бровь, он пролистал еще несколько страниц и остановился наугад:
"Когда сотня повстанцев уже лежала поверженная одинокой тенью в черном, а впереди оставалась только мисия галактической важности..."
Хакс педантично исправил грамматическую ошибку, задумался над неумелым построением предложения, а потом заинтересованно вчитался. Писала явно какая-то малограмотная, но очень вдохновленная образом Кайло Рена девица. Он хмыкнул, подумав, что видела бы та Кайло Рена без его таинственного ореола непонятного героя, со всеми его закидонами - явно бы не была так воодушевлена.
Да и сюжет у неё провисал дико.
Хакс со вздохом выключил голографический экран - нормальных текстов в галактике так пока и не появилось, чего и следовало ожидать.
Второй тур.
читать дальше2.06 Фазма|Хакс|Кайло. Будни главной троицы Первого Ордена. Фазма постоянно подбирает бездомных котят и притаскивает их на базу. Кайло от этого в полном восторге и носится со зверятами, как мамочка. Хакс в бешенстве, потому что у него на кошек дичайшая аллергия. Крэк, юмор, флафф и упорос.
читать дальше
- Капитан Фазма, - ровным синтетическим голосом интересуется магистр Рен в одном из коридоров Старкиллера, - почему ваш доспех… пищит?
Хакс, наблюдающий за ними издалека, прячет сытую улыбку – он давно ждет этого столкновения. Капитан Фазма, высококвалифицированный специалист и первоклассный убийца, как недавно стало известно генералу, тайком подбирает бездомных животных – даже если у этих животных больше восьми фиолетовых слизистых ног - и выхаживает их.
И если этот неуравновешенный Кайло Рен только и ищет повода наброситься на окружающих, то кто Хакс такой, чтобы мешать происходящему.
- Простите, сэр. Больше не повторится, сэр, - чеканит Фазма, а потом все же с неохотой достает котенка.
Кайло даже снимает маску.
А потом вдруг склоняется к мяукающему серому комку и чешет его за ушком.
Хаксу хочется выскочить из-за угла с обвинениями в саботаже.
У Фазмы оказывается потрясающе красивая улыбка, когда она вычесывает комки грязи из шерсти ослабевшего животного, или когда выкармливает его неожиданно ласковыми руками.
Кайло смотрит на происходящее, не дыша. Словно ребенок на действия фокусника, оживляющего голубя.
Однажды Кайло встречает его в полупустом коридоре, сдержанно подзывает к себе - и сует Хаксу котенка в руки.
- Рыжий, - гудит Кайло из-под маски, радость слышна даже сквозь модуляторы голоса. – Тебе подходит.
«Рыжий», - тупо думает Хакс. «Тот был серым. Это что, еще один?».
Он молча смотрит, как алые полосы царапин от маленьких когтей наливаются аллергическим воспалением прямо на глазах. Хакс ненавидит кошек.
«Кот! Ты нашел кота на планете, созданной для разрушения звездных систем!» - хочется закричать Хаксу, воздев руки к потолку, но Хакс ограничивается молчанием. Потому что он – очень воспитанный генерал, и даже не ломает ценных консолей.
- Смотри! – кричит Кайло, забыв о приличиях, и тащит в руках что-то ослепительно розовое. Хакс замечает, как штурмовик-охранник делает вид, что его здесь нет.
Хакс выхватывает у него бластер и с наслаждением сносит выстрелом ценную аппаратуру.
И оглушительно чихает.
2.10 Хакс/Кайло. Хакс оказывается довольно нежным, внимательным партнером. Кайло не ожидал этого, не привык к такому обращению, но понимает, что ему не хватало такого.
читать дальше
Когда Хакс своей тяжестью вдавливает его в кровать, Кайло к этому готов; но когда тот целует его мягко, без того напора, с которым вел к поцелую, к тому, чтобы оказаться с ним в одной постели, Кайло замирает, как перед ударом – именно потому, что удара всё не следует.
Боли и предательства он ждет всю жизнь, и теперь отчаянно не понимает, что происходит, почему не происходит.
Он ждет, что Хакс, с которым они, как голодные звери, раз за разом вцеплялись друг другу в глотки, по-детски пытаясь решить, чья вина и кому её искупать перед Сноуком на этот раз, что он постарается задеть его даже отчаяннее, чем в разговорах.
Он ждет, что они, как всё те же звери, одетые в шерсть и кровь, разбегутся наутро, чтобы в следующий раз снова встретиться как враги на капитанском мостике.
Он ждет очередной схватки – такой, после которой ему действительно придется зализывать душевные раны. Потому что чем тело – не поле боя?
Для Кайло Рена вся его жизнь – одна большая (искусственная) война.
Но он не ждет, что может казаться кому-то ценным.
Хакс запускает руки в его волосы, льнет к его телу не так, чтобы заставить, чтобы подчинить, а так, будто действительно важно быть здесь, важно касаться раскрытыми ладонями и горячим языком. Важно, даже если Кайло не торопится ответить.
Кайло замирает, когда его целуют в живот, когда смотрят без злости, без всего того, что обычно бывает во взгляде; Кайло не понимает, что же в этом взгляде сейчас. Он не понимает, но все же вскидывает руки, чтобы неуверенно коснуться россыпи бледных веснушек на светлых плечах; чтобы сцепить свои крупные руки за чужой шеей. Вскидывает осторожно – потому что приходится напоминать себе, что это не бой.
- Спи, - тихо говорит Хакс, утыкаясь носом ему в шею, когда всё заканчивается.
И никуда не уходит.
2.12 Мэтт/Хакс. Никакого Кайло Рена не существует, есть просто техник Мэтт, который очень интересует генерала Хакса. Повседневность, рейтинг любой.
читать дальше
- Привет, я Мэтт, - неловко сообщает всем новый техник базы, и Хакс случайно присутствует при этом жалком зрелище.
- Иди работать, Мэ-этт, - выкрикивает кто-то со своего места, и Хакс усмехается себе под нос. А потом вдруг ловит обиженный взгляд темных глаз, осуждающих эту улыбку, будто тот вообще имеет право обижаться на вышестоящие чины.
Хакс натыкается на светловолосого техника в коридорах всё чаще, краем глаза ловит его неловкую, чуть сутулую непропорциональную фигуру с крупными руками и словно неоконченными жестами, глупые очки, беспокойные пальцы. Тот словно специально норовит бестолково крутиться везде, чтобы чаще попадаться на глаза.
Но смотрит при этом Мэтт словно сквозь него, будто генерал Хакс ничего из себя не представляет.
Генерал задевает ногой ящик с его инструментами и проходит дальше, будто просто наподдал сапогом песчинку.
Хакса забавляет эта игра в кошки-мышки: я тебя не замечаю – я делаю вид, что не замечаю, как ты преследуешь меня; она забавляет его ровно до тех пор, пока он не понимает, что его начинает всерьез беспокоить возможность проигрыша. Люди начинают приглядываться к Мэтту, привыкать к нему, даже похлопывать по плечу, от чего тот дергается - словно ладони у людей сделаны из раскаленного железа.
- Зайдите ко мне, - говорит Хакс, спокойно глядя в эти темные живые глаза. Слишком живые. – У меня к вам серьезный разговор.
Когда Хакс, развернувшись, уходит, кто-то вслух сочувствует Мэтту.
- У генерала Хакса отличное тело, - бормочет Мэтт в свою тарелку на следующий день, нервно сжимает пальцы.
Его болтовне, как обычно, никто не придает значения. Наверное, и к лучшему.
2.13 Оби-Ван/Энакин, "Мы не на поле боя, учитель"
читать дальше
Хороший джедай зачастую еще перед началом миссии может увидеть её основные трудности, просто прислушавшись к Силе; Оби-Вана тренировал в свое время очень хороший джедай.
В скором времени они с Энакином прибудут на встречу с сенатором Амидалой, и Оби-Ван отлично знает, насколько часто тот её вспоминает. Но сейчас у них еще есть немного времени.
У Оби-Вана есть немного времени, если быть точным.
Он легонько тянет сидящего к нему спиной Энакина за тонкую косичку, чтобы привлечь внимание; Энакин сначала неудобно оборачивается не через то плечо, вопросительно вскидывая брови, и только потом разворачивается к учителю всем телом. Прежде чем тот успеет задать ему очередной глупый вопрос, Оби-Ван касается ладонью его скулы, затем уха, и Энакин неожиданно молчаливо принимает ласку – потому что обычно учитель не склонен баловать его своим вниманием, и он боится спугнуть его.
Оби-Ван притягивает его к себе на колени – господи, мальчик уже давно выше него – и целует так жадно, придерживая за затылок и подбородок, что Энакин, рассеянно гладящий его шею пальцами, смеется ему в губы и говорит неразборчиво:
- Мы не на поле боя, учитель.
- Верно, - говорит тот, прижимаясь лбом к его лбу и переводя дыхание. А потом целует глубже, подаваясь всем телом вперед и притягивая ученика к себе, словно воздух вокруг них с оглушительным ревом вырывается в вакуум из корабля, и это их последний совместный вздох.
Он ни за что не расскажет, но Оби-Вану это и не кажется полем боя; Оби-Вану это кажется курганом над вмурованными в глину костьми, потому что он не чувствует даже, просто знает, что стоит Падме подарить мальчику улыбку после долгой разлуки, и Энакин оставит его навсегда.
Иногда Оби-Вана не покидает чувство, что эти кости – его собственные.
2.15 Квай-Гон/(|)Оби-Ван. Таймлайн после 3 эпизода. Йода обучает Оби-Вана умению общаться с погибшим учителем. Разговор после многих лет разлуки. А+
читать дальше
- Здравствуйте, учитель, - только и говорит Оби-Ван, чуть склонив голову, когда у него получается связаться с Квай-Гоном. У него всегда было столько несказанных слов для своего ушедшего наставника, столько незаданных вопросов, столько всего - и вот он не знает, что же сказать.
Он поднимает глаза на бесплотное лицо, и Квай-Гон улыбается ему, как обычно мягко, будто они не виделись несколько часов, а не десятки лет. Будто Оби-Ван хорошо поработал.
- Я не справился, - говорит, наконец, Оби-Ван после долгого молчания, во время которого замечает, что Йода оставил их. Говорит, потому что они поняли еще много лет назад, что самое важное – это честность. Доверие. И Оби-Ван не может начать с чего-то другого, неважно, сколько лет у него болело сердце от разлуки и как сильно ему нужно сказать об этом. – Энакин, - только и добавляет он, понимая, что Квай-Гон знает, о чем речь.
- История еще не окончена, - говорит тот так спокойно, что хочется поверить. Как обычно поверить, неважно, насколько тяжела ситуация, неважно, что он сам уже успел воспитать ученика и теперь тоже взрослый мастер. – Как ты, мой мальчик? – вдруг спрашивает Квай-Гон. – На Татуине?
- Песок, - неожиданно улыбается Оби-Ван, будто ему семнадцать, а не вдвое больше, - везде. Жесткий, неприятный и забивается всюду… - он продолжает говорить, потому что больше всего боится тишины, которая может повиснуть сейчас. Потому что непролитые годы назад слезы по учителю, оказывается, так и не высохли – и в тишине он точно не выдержит.
Квай-Гон точно не хочет смотреть, как его оплакивают.
- Я так рад, - говорит Оби-Ван наконец, не заканчивая фразы. Ему не надо говорить, как он рад снова видеть человека, ставшего для него целым миром – он уверен, что Квай-Гон как обычно знает, о чем тот думает.
Еще Оби-Ван думает о том, что теплых рук бывшего учителя смерть ему всё же не отдаст обратно.
2.24 По/Кайло и/или По/Бен. "Do I talk first, do you talk first?"
Условное АУ, в которой они успевают встретиться, когда Бену лет пятнадцать
читать дальше
Бен сталкивается с незнакомым ему подростком в коридоре и замирает; он нечасто видит кого-то молодого, полного сил, без этих горьких морщин – потому что старшее поколение носит в себе одну истину: строить новое куда тяжелее, чем ломать империи, воздвигнутые на костях.
Тот смотрит на него в ответ, открыто, спокойно, а потом вдруг улыбается:
- Ты заговоришь, я заговорю?
Бен просто невпопад кивает. Словно благодарит за нарушенную тишину.
- По Дэмерон, - протягивает смуглую руку тот, и Бен пожимает её.
С улыбкой По оказывается настолько захватывающе красив, что Бен боится вздохнуть лишний раз. Словно разрушит этим оцепенение, и тот, наконец, поймет, что перед ним что-то, совершенно не заслуживающее внимания.
Этот момент всегда наступает, Бен отлично об этом знает.
Но По смотрит на него так просто, словно в этом знакомстве разочарований не будет, словно в жизни их может не быть вовсе. Бен Соло в ответ улыбается так неловко, будто стесняется своего крупного рта, - но желание ответить пересиливает, потому что у юного Дэмерона теплые руки, смеющиеся глаза и чудесные непослушные волосы. Такому нельзя не ответить.
***
У захваченного Первым Орденом пилота Сопротивления По Дэмерона уже чертовски затекают руки, и горло саднит от сглатываемой крови, когда его приходит допрашивать сам магистр рыцарей Рен. Тот темной тяжелой тенью входит в тесное помещение, словно заполняя собой пространство, давит на сознание.
- Ну, - раздается глухое из-под шлема, - и кто из нас будет говорить?
По упрямо вскидывает подбородок и поджимает разбитые губы. Плевать ему на очередного палача и убийцу, скрытого безликой маской. Веры его не сломить, внутреннего огня не затушить водой ни одной из планет, думает он. Нет вещи, которой всерьез уже можно ранить его сердце.
…Кайло Рен снимает шлем.
Первый тур.
читать дальше1.01 Хакс/Кайло Рен. Повседневность!АУ. Хакс и Кайло случайно оказываются соседями, снимая вместе квартиру. Долгий обоюдный юст со счастливым финалом.
читать дальше
- Главное – не трогай мои вещи, - говорит Кайло.
- Взаимно, - склоняет голову Хакс в ответ, словно противнику перед тем, как скрестить с ним шпаги.
В воздухе повисает призрачный звон.
Хакс не бывает в комнате Кайло, Кайло не бывает у Хакса – они пересекаются только на кухне, кивают друг другу и считают, что большего от совместного проживания не требуется.
Однажды Кайло готовит себе завтрак; волосы у него по-домашнему небрежно забраны в хвост, и Хакс вдруг замечает родинки на его светлой шее. Тот словно чувствует его взгляд, оборачивается – и спрашивает только:
- Тебе сделать?
Хакс молча кивает и смотрит, как крупные белые руки его соседа на удивление осторожно и ловко разбивают яйцо о край сковороды.
Разломанные белые скорлупки, лежащие на столешнице, похожи на треснувший в этот момент лед между ними.
У Кайло обнаруживается игровая приставка, и тот играет в неё с таким неожиданным азартом, что Хакс не выдерживает.
Когда он слезящимися от усталости глазами видит на часах 3:57 утра, ему почему-то даже не стыдно за проваленный режим и недописанную учебную работу. Он вечно держит себя в строгости, но теплый бок Кайло, к которому он сидит уже почти привалившись, неожиданно снимает груз вечной вины с его плеч.
Это больше не повторится, думает Хакс.
Все под контролем.
Хакс сам же не выдерживает дистанции и в морозное утро кидает в Кайло темно-серым шарфом:
- Надень. Я не буду сидеть у твоего одра, если что.
- На дворе не восемнадцатый век, - бормочет Кайло, - существуют же противопростудные.
И наматывает его.
Когда Кайло отказывают в стажировке, тот словно взрывается, обнажая своё кипящее сердце – Хакс не знает, как тот носит себя с таким видимым спокойствием. Кайло словно маленький ребенок, не знающий, как быть с собственным гневом.
Это удивительно.
Хакс давно знает, что всё уже вышло из-под контроля, - и тянется к Кайло сам.
Кайло неловко улыбается.
1.16 Квай-Гон|(/)Оби-Ван. Радоваться успехам ученика.
читать дальше
Оби-Ван в этот день так устает, что засыпает сидя прямо на кровати в той тесной комнатке, что им смогли выделить, - засыпает, так и не дождавшись учителя.
Квай-Гон только улыбается себе под нос, когда видит эту картину; его падаван, конечно, очень вырос за эти годы, стал сдержаннее и спокойнее, куда сильнее, – и не только физически - но последние дни и впрямь оказались изматывающими. И именно в такие моменты Квай-Гон особенно остро вдруг понимает, насколько тот еще ужасающе молод, каким бы взрослым ни пытался казаться.
Он опускается на узкую жесткую койку рядом и прислушивается к мерному течению силы в нем, одобрительно кивает: тот стал внутренне куда более зрелым и спокойным, и это чувствуется не только в критических ситуациях – и этим Квай-Гон как наставник доволен больше всего. Потому что он хорошо помнит, какая буря кипела в мальчике: помнит и его гнев, и жажду показать себя, доказать, что он достоин внимания и возможности учиться – все эти эмоциональные всплески, что так беспокоили уже однажды не справившегося с учеником джедая. Потому что боль от предательства Ксанатоса так до конца и не проходит, даже с годами.
Но Оби-Ван действительно верит в избранный путь, в своего наставника, и поэтому Квай-Гон и сам все эти годы снова учится доверять; правы были те, кто говорил: хороший ученик это тот, у которого и сам учитель может чему-то научиться.
Оби-Ван – ученик очень хороший.
Квай-Гон трогает его за плечо, чтобы разбудить; тот открывает глаза, сонно моргает, фокусируя взгляд, и вдруг улыбается ему – радостно, как он умеет, но уже без того вызова и одновременной робости, что так отчетливо читались на его лице в тринадцать. Не пытается больше сделать вид, будто он вовсе не спал или что он человек без изъяна и достоин уважения учителя.
Квай-Гон одобрительно кивает в ответ и треплет его по коротким волосам.
Оби-Ван невольно тянется к широкой теплой ладони.
однострочники
UPD мелочевку из третьего тура подвезли
3.06 Хакс/Кайло. АУ. Кайло страдает от психического заболевания, передавшегося по наследству от деда. Хакс - личный лечащий врач-психиатр, влюбившийся в своего пациента. Рейтинг любой. А+
читать дальше
3.19Оби-Ван/Энакин. АУ. К священнику католической церкви периодически приходит исповедоваться молодой человек.
читать дальше
3.41 Кайло. Найти про себя фанфикшен в интернете. Попробовать написать свой фанфик, лучше и интереснее.
читать дальше
Второй тур.
читать дальше
Первый тур.
читать дальше
3.06 Хакс/Кайло. АУ. Кайло страдает от психического заболевания, передавшегося по наследству от деда. Хакс - личный лечащий врач-психиатр, влюбившийся в своего пациента. Рейтинг любой. А+
читать дальше
3.19Оби-Ван/Энакин. АУ. К священнику католической церкви периодически приходит исповедоваться молодой человек.
читать дальше
3.41 Кайло. Найти про себя фанфикшен в интернете. Попробовать написать свой фанфик, лучше и интереснее.
читать дальше
Второй тур.
читать дальше
Первый тур.
читать дальше